И сходились в честном бою...

Кулачные бои, бывшие всегда на Руси в большом почете, ныне многим кажутся чистой фантастикой, а если и реальностью, то едва ли не средневековой, дошедшей до нас со времен Ивана Грозного благодаря лермонтовской "Песне про купца Калашникова", и именовавшиеся в литературе советского периода не иначе, как варварским обычаем.

Под впечатлением репортажей с мест трагедий, катастроф и захватов заложников современными варварами, видя, как тяжело отходят от шока и страха даже под надзором опытных психотерапевтов наши сограждане, подумалось: а возможно ли было б такое 80-100 лет назад, когда психофизическую тренировку и навыки боевого искусства получали не только, как ныне, избранные в секциях дзюдо и таэквондо и полевых лагерях боевиков, но почти все русское население России с мала до велика в кулачных боях, сопровождавших каждую масленицу и доживших до 20-х годов минувшего века, и можно ли считать варварством то, что помогает ему противостоять?

В связи с этим вспомнились рассказы отца и земляков, знавших о кулачных боях не понаслышке.

Вот как описывал десять лет назад эту народную молодецкую забаву на начало ХХ века один из старожилов села Шекшово, бывший учитель Лев Дмитриевич Игнатьев:

"Проходили кулачные бои и в нашем Шекшове. Ими сопровождалась каждая масленица. Причем цель была не просто "почесать кулаки", а очень даже "экономическая" - победившая сторона освобождалась на один год от уплаты за помол на мельнице.

Собирались на кулачный бой по звону большого колокола. Организация боя - стенка на стенку. С одной стороны выступали кулачные бойцы из сел Непотягова, Козлова, Калистова, Гостева, Тумы, Глядкова, города Суздаля. С другой стороны - кулачники из Шекшова, Гаврилова Посада, сел Давыдовских (Большого и Малого), Рабницкого, Городищ, Подольца, Огренева, Манькова.

Бой проходил в Новой улице. Были центр, левый и правый фланги. Левый возглавлял Егор Филатов; здесь были бойцы из Большого и Малого Давыдовских, Рабницкого и Подольца. В центре - Бобров Алексей Александрович, бойцы из Шекшова и Гаврилова Посада. Правым флангом руководил Чистяков Павел; у него были кулачники из Бородина, Манькова, Огренева.

Участники боев придерживались правил: в руку ничего не брать; ниже пояса не бить; перекур по условному знаку и шапочный разбор во время перекура. Не зря и назывался бой - русский, честной кулачный. А после окончания бойцы в обнимку шли праздновать масленицу".

При Советской власти кулачные бои были запрещены и в широких, как описано выше, масштабах проводиться не могли. Но "бои местного значения" - село на село - некоторое время тайком от начальства еще продолжались до середины 20-х годов. Вот воспоминания о последнем кулачном бое, происшедшем в 1926 году между жителями нашего села Закомелья и соседнего Ярышева:

"Уравняв силу и количество бойцов на стороне каждого села, еще раз договорившись о правилах боя, стороны выставляли на границе "стенки", в центре которых занимали места сильные бойцы, а на флангах все остальные с учетом силы и возраста.

Первый бой показал примерно равные силы. Но на стороне "противника" в центре стоял 65-летний кузнец - огромный мужчина, а по правую и левую руку он поставил двух своих сыновей 30-35 лет. Наша сторона не имела против них равных, а потому успеха в первом бою не достигла. Ярышевским удалось потеснить нашу цепь на полсотни метров.

На перекуре наши старики оценили свою сторону как более слабую и что победы не видать, покуда не будет сломлен центр противника - кузнец с сыновьями. Выход один: решили они идти за подмогой.

Двое почтенных старцев, Яков Васильевич Рябов и Иван Васильевич Козлов отправились на поклон к Шипилову Андрею Семеновичу, чтобы он разрешил своему 50-летнему сыну Михаилу идти подсобить обществу одолеть кузнеца и его сыновей. Пока посыльные ходили, стороны предприняли еще две атаки, но результат был тот же. И вот кто-то заметил, что из Закомелья идут трое. В середине человек более чем на голову выше довольно рослых стариков-посыльных. Наша сторона ликовала: "Ведут Мишу Трехэтажного". Престарелый отец не пускал его на бой - "Ты, Мишка, зол, можешь убить человека, оставить сирот, а это грех".

В первой схватке кузнец рассек Михаилу правую скулу, на бороде виднелась запекшаяся кровь. Михаил от злобы весь трясся и просил скорее начать вторую схватку. Наши старики понимали, что медлить нельзя: остынет Миша - все пропало. И бой начался. Противная сторона как могла укрепила кузнеца, но Миша лез как медведь. Изловчившись, ударил он сверху кузнеца по левому плечу - то рухнул к ногам сыновей, которые подхватили его под руки и поволокли в село. А Миша, ни на кого не глядя, повернулся и пошел домой".

Уверен, что "варварский" обычай помог и моему отцу, боевому офицеру, прошедшему три войны, не раз вырывавшемуся из окружения, много раз бывшему на волос от смерти, вернуться живым и невредимым, а также более чем сотне моих односельчан, ушедших на войну в начале 40-х. А если пятьдесят восемь из них и погибли, то как воины, а не беззащитные жертвы коварного врага.

Борис Волченков (2003 г.)